На протяжении всей книги Толстой демонстрирует «непреклонный морализм», оценивая произведения искусства в свете своей радикальной христианской этики и демонстрируя готовность отвергнуть признанных мастеров, включая Вагнера, Шекспира и Данте, а также большую часть его собственных работ.